Мы из Бреста. Рейд выживших (СИ) - Страница 59

Уже глубокой ночью умытый, в новой форме, с зашитой губой и синяками под глазами Акимов стоял перед Берией.

— Здравствуйте Сергей Ильич — Как себя чувствуете?

— Здравия желаю товарищ Народный Комиссар Внутренних Дел. Чувствую себя хорошо.

— Вот это правильно. Некоторые наши товарищи несколько перестарались, перепроверяя ваши и других показания. Простите их. Работа у них такая. Присаживайтесь. Разговор у нас с вами будет долгим.

— Спасибо. Я все понимаю и не обижаюсь.

— Проверку в отношении вас можно считать законченной. Ваши показания подтверждены остальными. Секретные документы и шифровальную машину уже изучают наши специалисты. Спасибо вам за них. Как и за доставленного вами унтер — офицера Хардера. Он оказался нашим давним знакомым и далеко не унтером. Оберст — лейтенант достаточно давно был в поле зрения наших органов. На территории Польши он занимался вербовкой агентов из числа украинских националистов.

— Мы с Седовым так и думали. Слишком он не похож на простого унтера. Владимир даже со званием угадал. А с остальным это не моя заслуга. Это лейтенант Седов со своими бойцами все захватил.

— Но доставили вы. А до лейтенанта Седова мы еще дойдем.

— Кроме вас и Седова кто- нибудь знает про захваченную шифровальную машинку?

— С уверенностью мгу сказать нет. Володя. То есть лейтенант Седов забрал ее у собиравших трофеи на немецком радиоузле бойцов. Они считали ее обычной печатной машинкой. Позже Седов передал ее на хранение мне. Я же хранил ее в опечатанном виде в мешке. Из бойцов ее никто не интересовался.

— Хорошо. Скажите, сможет ли группа вашего друга действительно нанести удар по Варшавскому железнодорожному узлу? Хватит ли у них сил?

— Я думаю да. Когда мы вылетали из Пружан. Подготовка шла полным ходом. На аэродроме нами были захвачены бомбардировщики, горючее и запас бомб. Летный состав взят из лагеря для военнопленных. Старший лейтенант Паршин разрабатывавший план удара говорил, что имеющихся на аэродроме самолетов более чем достаточно.

— Что потом будет делать Седов вам известно?

— Да мы обговаривали с ним этот вопрос. Он разделит свой отряд на несколько групп и уйдя в леса станет наносить удары по коммуникациям немцев. Примерный район действий и маршрут движения мне известны. По возможности отряд будет двигаться в сторону фронта. Владимир очень надеялся на связь с командованием для более эффективного применения имеющихся у него сил.

— Какова численность отряда? Сто — двести человек?

— Немногим больше. Порядка четырехсот. Есть танки, бронетранспортеры, самоходки, артиллерия и зенитные установки.

— Это хорошо. Расскажите мне о своем друге.

— С Седовым мы познакомились в поезде ….

… — Спасибо за рассказ. Сейчас вас проводят отдохнуть. Утром мы решим, где вас дальше использовать.

— Товарищ Народный Комиссар разрешите задать вопрос?

— Да, пожалуйста.

— А что со связью для отряда. Там ведь ждут.

— Будет у них связь. А вот помощь оказать уже не успеем.

_____________________

… Лежа на жесткой кровати и уставившись в потолок, Сергей вспоминал встречу с Наркомом и прошедшие дни. План, разработанный Володькой, удался практически полностью. Главное им поверили. Вовка правильно описал то, что будет происходить после перелета линии фронта. Вплоть до того что Сергею намнут бока и подравняют физиономию. Очень уж многим мы наступили на пальцы. Особенно на фоне того что творится на фронте…

Линию фронта перелетели нормально. В тылу врага на них никто не обращал внимания. Очень удивило отсутствие нашей истребительной авиации и действия ПВО за линией фронта. Их никто не стремился атаковать или обстреливать. Наоборот двигавшиеся к фронту колонны техники и пехоты старались спрятаться от них в лесу. Так долетели до Смоленска и только тут встретили наши истребители. Пара Яков нарисовалась неподалеку. Кто был за их штурвалами самолетов, осталось неизвестно. Они храбро попытались атаковать транспортники. Но прикрывавшие транспортники Мессера быстро зашли в хвост нашим соколам и отогнали от Юнкерсов. Ближе к Москве пришлось спускаться ниже и идти на бреющем. Один из истребителей ушел вперед с предупреждением на аэродром об их прилете.

На аэродроме их встречала делегация вооруженная всеми видами огнестрельного оружия. Хорошо, что огня по самолетам не открыли, решив захватить их целыми. Мы были в принципе не против, но без близкого знакомства с содержащимся внутри.

Самолеты еще заруливали на стоянку, освобождая полосу, когда открыв люк на землю стали выпрыгивать бойцы, занимая оборону вокруг прибывших самолетов. Это не прошло незамеченным аэродромными жителями и некоторые слишком агрессивно стали вести себя. Тем не менее, все обошлось без стрельбы. Местные ребята грузовиками заблокировали прибывшие самолеты, чтобы те не взлетели.

Как только самолетные двигатели заглохли, Акимов вызвал полкового особиста. Разговор между ними вначале шел на повышенных тонах. Но после изучения сопроводительных документов удалось договориться. Тот согласился сообщить в ГУ НКВД о перелете авиагруппы и не допускать к самолетам никого постороннего до прибытия оперативной группы. Мы же обещали ничего не предпринимать, от самолетов не отходить и двигатели самолетов не запускать. Вопрос об оружии решили не поднимать, дабы не обострять ситуацию. Тем более что кроме стрелкового оружия и десятка гранат у нас ничего с собой не было. Согласовали мы вопрос о женщинах и детях. В сопровождении особиста их перевезли на полковом автобусе в помещение клуба. Где и содержали под охраной местной роты охраны. Пленных немецких летчиков и раненых штабных офицеров выгрузили и разместили у самолетов под охраной наших бойцов. Только увидев своими глазами, кого мы привезли, лед между нами с особистом треснул, и установились почти дружеские отношения. Нас даже обедом по летной норме накормили.