Мы из Бреста. Рейд выживших (СИ) - Страница 4

Рассевшись на сохранившемся основании моей бывшей палатки, народ приготовился слушать мои указания. Я же обрисовал наше положение и предложил всем высказаться, что делать дальше. Мое предположение о различии взглядов у сержантов оправдалось. У каждого был свой взгляд и свой ответ. От — переждать здесь в лесу нанося удары немцам, до — двигаться на соединение с нашими войсками, на восток. Предложений отказаться от борьбы и разойтись по домам или сдаться врагу не поступило. Я был этому очень рад.

Поэтому и огласил свое решение.

— Мы будем идти на соединение с нашими войсками. Но не просто идти, скрываясь от глаз противника в лесах и болотах, а стараясь нанести ему максимальный вред. Будем резать ему коммуникации. С имеющимися силами нам прописана тактика «партизано — диверсионных действий». Поскольку в лобовом столкновении на поле боя с немцами наши шансы на победу малы. Мы будем исходить из следующего. Объектами для наших атак будут тылы врага, его колонны снабжения, маршевые пополнения, мосты и аэродромы! Наша тактика будет простой — неожиданно ударить, собрать трофеи и убежать. Считаю что она в наших условиях наиболее оправданная. Так мы нанесем немцам максимальные потери, стараясь при этом не терять своих…

Мое решение было всеми одобрено…

Кроме того на совещании рассматривался вопрос и о переформировании отряда. В наличии было сто пять человек. Больше половины, из которых была ранена, но большинство довольно крепко держалось на своих ногах. По большому счету у меня в распоряжении было два взвода и моб. группа. То есть неполная стрелковая рота с о средствами усиления.

Наиболее укомплектованным и подготовленным был мой бывший взвод, с численностью в сорок два человека. 21 июня в Брест мы выезжали двумя отделениями, остальные оставались в лагере и на базе. Надеюсь, что парни поступили, как я им указывал — осели на базе и ждут меня. Завтра в «почтовом ящике» проверю, насколько парни меня послушались. По договоренности Егоров в любом случаи должен был оставить мне сообщение.

22 июня ночью, в казарме полка, из остатков роты я добрал себе бойцов до штатной численности взвода. И с ними мы и вступили в бой. В ходе боев в крепости мы потеряли пять человек убитыми и восемь ранеными, отправленных еще утром 22–го в тыл. На место выбывших пришли парни из разведбата и инженерного полка. Пока была возможность, в минуты затишья, Виктор Малышев и Петр Ерофеев натаскивал их на действиях штурмовыми группами и в качестве пулеметных расчетов. Благо, что трофейных пулеметов хватает. Только во взводе их сейчас десять, в том числе два станковых.

Более или менее штатными оставались лишь два отделения — снайперов и егерей. Им пока везло. Не было ни погибших, ни тяжелораненых, отделывались легкими царапинами. Снайпера так даже слегка росли в численности. Просто так взять и набрать к ним еще людей, в осажденной крепости не было возможностей. Хороших стрелков в крепости хватало, но командиры групп и участков обороны неохотно расставались с ними. А настаивать, не было у меня прав. Правда стоит признать, нескольких парней мне удалось урвать к себе в отряд. Большие надежды у меня были на «конвойцев» у них были штатные снайпера. Еще с довоенной подготовкой, но гибель в казарме батальона сразу двух групп бойцов похоронило мои надежды на корню. Тем не менее, все восемь моих снайперов имели неплохие вторые номера. Надеюсь, со временем мне удастся создать в отряде штатный снайперский взвод.

В мое отсутствие взводом командовал Ерофеев. Чтобы не изменять традиции я назначил его своим заместителем и в отряде.

Вторым по численности и подготовке был сводный взвод пограничников сержанта Сергея Петрищева. Общей численностью двадцать один человек. В него входили те, кто сражался на Западном острове и остатки группы Кижеватова. Мне бы очень хотелось, чтобы их было больше. Но каждый сам выбрал свою судьбу. Часть пошла на прорыв с полковым комиссаром (в его охране), другие отказались покидать границу и отступать в тыл. Третьи, не способные самостоятельно передвигаться, остались прикрывать наш отход из цитадели. Сейчас их неотправленные письма лежат у меня в ранце…

Во взвод Сергея я направил всех оставшихся целыми «конвойников». Все же ведомство одно. Пограничников я планировал использовать как разведвзвод, комендантский взвод и особый отдел одновременно. Других проверенных людей у меня нет. А особисты мне как воздух нужны. За людьми нужен глаз да глаз, да и по пути народ приставать будет. Их проверку я, что — ли проводить буду? Во взводе еще пара сержантов третьего года службы присутствует вот они, и возьмут на себя функции особистов. Надеюсь, за время службы опыта поднабрались. Вот пусть с людьми поговорят, на них посмотрят и мне доложат. Кроме того их же я собирался их использовать в качестве резерва сержантского состава, уровень образования и подготовки это позволял. Почему я это задумал? Думается, пока по лесам будем шляться, народа бесхозного кучу наберем, вот и потребуются младшие командиры командовать солянкой.

Мобгруппу сержанта Николая Козлова я трогать не стал. Парни там собрались стоящие. Одни «водилы» чего стоят. К нам они пришли из разбитых казарм автобата у Бригитского проезда. После моего с ними разговора о необходимости попробовать восстановить пару машин для нужд гарнизона. Они несмотря не на что, за несколько дней из кучи рваного железа собрать две нормально работающие полуторки. Узнав о работах в автомастерской, туда пришло еще несколько водил и слесарей, помогавших в работе над машинами и самоходками. Именно они за два дня собрали еще несколько машин для группы полкового комиссара и натаскали запчастей для автомобилей, уходящих в прорыв. Трое водителей и два механика вошли в мой отряд, остальные пошли с комиссаром.