Мы из Бреста. Рейд выживших (СИ) - Страница 116

К оглавлению

116

— Как считаешь, все ли сделало командование того района для блокировки русских? Мне бы это очень хотелось знать?

— Я думаю все. Во всех городах, захваченных у нас в тылу русскими, были расположены достаточно большие силы. Никто не мог знать, что в лесах у русских сосредоточены такие силы, которые готовы не только скрываться по лесам, но и атаковать наши гарнизоны численностью в охранный полк со средствами усиления. Выделить дополнительно силы для защиты коммуникаций в условиях нашего наступления вряд ли было возможно. Тем более что в районе Рогачева и Жлобина русские неоднократно переходили в контратаки и сбрасывали наши подразделения со своего берега. Силы местной вспомогательной полиции малоэффективны. Они малочисленны и слабо подготовлены. Отряды вспомогательной полиции, сформированные из поляков, украинцев и белорусов годны только на сведение счетов, грабеж населения, ловли одиночных русских "окруженцев" и создание видимости оккупационного порядка в тех населенных пунктах, где мы не можем содержать своих солдат.

— Тогда еще вопрос. Он будет касаться люфтваффе. Они все делали нужное? Не было ли фактов саботажа или неисполнения приказов?

— Я думаю, делали все необходимое. С Бобруйского и Барановичевского аэродромов они бомбили и штурмовали русских на фронте и нашем тылу. Несколько раз бомбили штаб русских в Слуцке. Без проблем выделяли самолеты для ведения разведки. После взятия русскими Глуска был нанесен массированный бомбовый и штурмовой удар по сконцентрировавшимся там кавалерийским дивизиям русских. По сообщениям разведки от этого удара кавалерия русских была рассеяна и понесла большие потери.

— Так все- таки, что случилось в Бобруйске? Насколько я знаю, ты там был и принимал участие в бою за здание, где располагалась абверкоманда.

— Что это было? Могу ошибаться но, по — моему, это было восстание пленных в армейских пересыльных лагерях и дулагах на территории крепости. Во всяком случаи первый сигнал поступил именно оттуда. Слишком много пленных туда собрали, а своевременно вывезти не успели.

— Сколько в городе было лагерей?

— Кроме 220 и 314 дулагах в городе располагались ХХ 1–А офлаг, отделение 131 дулага, 3, 19, 22 армейские сборно — пересыльные пункты. Все они подчинялись 203,221 охранным и 252, 339 пехотным дивизиям. Общая численность пленных достигала порядка 30 тысяч человек, доставленных из под Могилева, Быхова, Рогачева, Жлобина..

— То есть на каждого нашего солдата и офицера находившегося в городе приходилось 3–4 пленных. И вся эта масса людей взялась за оружие?

— Да. Оружие, видимо, захватили на складах, куда собирали трофеи. Насколько я знаю, там его хранилось много. Около трех тысяч винтовок, ста пулеметов, семидесяти орудий разного калибра, до пятидесяти танков и т. д. Кроме того в городе велся ремонт нашей и трофейной русской бронетехники. На железнодорожной станции восстанавливался захваченный русский бронепоезд. А ты говоришь — откуда оружие! Захватив склады, русские укрепились на крепостных валах. Часть из них двинулась в город, где завязались бой с патрулями и постами. Пленные блокировали казармы и учреждения гарнизона. Для подавления восстания были брошены силы расквартированных поблизости от города частей. Но мосты через Березину были захвачены русскими. На помощь восставшим из Осипович прорвалась и "панцерная" пехота с танками. Наше здание как раз ими и было атаковано. Это было страшно. Они действовали грамотно и умело. Удар был очень мощным. Караул не смог оказать сопротивления. Несмотря на наш огонь, русские ворвались в здание. Несколько наших офицеров установили пулеметы в окна второго этажа и открыли огонь. По ним отработали танковые орудия и зенитные автоматы. Все парни погибли, шальная пуля достала и меня. Часть солдат и офицеров вырвалась во внутренний двор и попыталась скрыться среди построек и закрепиться в казарме. Но, увы. Здание было окружено, любая попытка прорыва пресекалась мощным пулеметным огнем. Один из русских танков оказался огнеметным. Под прикрытием огня нескольких танков и пехоты он приблизился к зданию и сжег всех, кто был в казарме.

— Как же тебе удалось оттуда вырваться?

— Мне повезло. Я был в штатском. Все остальные в военной форме. Когда русские ворвались в здание, я был на втором этаже недалеко от лестницы. Там несколько солдат и офицеров создали рубеж обороны, где мы попытались остановить наступающих. Надолго нас не хватило. Единственное что мне удалось в той ситуации — так это поджечь архивы и картотеку. Русские усилили обстрел, и их штурмовая группа ворвалась на наш этаж. Взрывом у меня вырвало оружие и отбросило к стене, обсыпав штукатуркой. Это, кровь на лице и знание русского языка меня и спасло. Русские посчитали меня одним из содержавшихся в здании арестованных и вывели из здания сначала во двор, а затем на улицу. Уже оттуда мене удалось от них сбежать. Русские были из состава панцерных подразделений. На улице недалеко от нашего здания стояло несколько бронетранспортеров. Мне показалось, что я видел там нашего "лейтенанта", руководящего действиями своих солдат.

— Русские тебя не обыскивали?

— Нет. Еще до прорыва русских на этаж, я снял с себя галстук, а документы спрятал в потайной карман брюк. Пробираясь по улицам города встретил группу наших солдат и офицеров, скрывавшихся от русских. Вместе с ними я и покинул город. Нам пришлось прятаться до темноты. В самом городе часто встречались моторизованные патрули НКВД, передвигавшиеся на бронетехнике и жестко поддерживающие порядок в захваченном городе.

116